По хорошему, Вачовски могли уходить на покой сразу же после первой «Матрицы». Культ The Wachowski Brothers возник столь стремительно и неожиданно, что, казалось, единственный способ сохранить status quo – помахать кинематографу ручкой, на досуге полистывая научные монографии и статьи о генеалогическом древе Нео и ФБР-вском симулякре Смите. Но Ларри и Энди продолжали ковать пока горячо, а четко структурированная концепция и мифология мира Матрицы начала давать сбои, иногда балансируя на грани абсурда («Матрица 3: Революция»). Новый проект тандема был интересен сам по себе, безотносительно к аниме, кастинг-листу, бюджету, сюжету и т.д. Вопрос, стоявший на повестке дня, можно свести к – сдюжат или нет? При этом речь шла не просто о добротной постановке, а о чём-то таком, что выходило бы за рамки стандартной крупнобюджетной продукции made in Hollywood. Ждать иного от братского тандема не представлялось возможным. Вачовски ожидания оправдали. Как минимум, в плане нестандартности подхода.
В строгом смысле, «Спиди-гонщик» – не кино. Над определением творящегося на экране ещё предстоит поломать голову, но каждый зритель волен решать этот сугубо теоретический вопрос в индивидуальном порядке. Сути дела это не меняет. Вачовски оживили аниме, причём буквально, с помощью актёров и терабайтов современнейшей компьютерной графики. Это можно принять, можно отвергнуть (что, судя по кассовым сборам, и сделали зрители, рассчитывающие увидеть нечто иное), но факт останется фактом. Снимая авангардную и во многом радикальную картину, режиссёры должны были понимать на что идут. Удивить публику удалось, а порадовать – нет. Кто или что тому виной – вопрос открытый. Сам эксперимент прошёл удачно, но не нашёл применения на практике. Штучная вещица, тут не до внедрений «в жизнь».
Новаторство для кинематографистов всех мастей всегда похвально. Почивать на лаврах дело приятное, но и опасное, может ведь и до творческих пролежней дойти. Вачовски, судя по всему, время зря не теряли, помышляя о новой революции. Она (революция) свершилась, но без поддержки низов (публики). Впрочем, к настоящим революциям народные массы всегда имели самое опосредованное отношение.