Рецензия Стиляги

Москва, 1955 год. Молодые люди в цветных рубашках, пиджаках и начищенных шузах (у девушек – модельные причёски, у парней – коки) собираются в закрытых столичных клубах и пляшут до упада под аккомпанемент буржуазного джаза и прочих буги-вуги. Но продолжатели дела Ленина-Сталина не дремлют, осуществляя облавы на места прилюдного разврата. Один из таких комсомольцев, Макс, влюбляется в стилягу-красотку Полину. Чтобы быть ближе к объекту обожания ему приходится обзавестись соответствующей одеждой, обучиться азам замысловатых танцев и даже купить (!) саксофон…

«Стиляги» Валерия Тодоровского – первая осмысленная попытка перенести на российские кинопросторы замысловатое зарубежное диво под названием «мюзикл». Но иметь на руках рецептуру производства (схема, в сущности, незамысловатая: чередование музыкальных номеров с разговорными сценами) и знать как? и что? ещё не является гарантией успеха в этом авантюрном, но благородном предприятии. Забавно, но в продвижении ленты (именуемой не иначе как «главный фильм нового года») принял участие Констатин Эрнст, когда-то одаривший телезрителей Первого канала трёхактным действом «Старые песни о главном», которые по праву можно назвать первым отечественным мюзиклом, но не для большого, а для малого экранов. Пожалуй, единственное, что как-то успокаивало и вселяло определенные надежды ещё на уровне знакомства с замыслом – это имя режиссёра. Валерий Тодоровский всегда держал определённую планку, ниже которой ему не позволяло опуститься наличие вкуса и таланта. В этом смысле, «Стиляги» не стали исключением.

С самого начала ясно: режиссёр повествует не о событиях середины 50-х прошлого века, когда Сталина уже не было, а знаковый ХХ съезд КПСС ещё не состоялся, а о некоем условном пространстве, некоторые атрибуты которого можно отнести к советской эпохе. Историчность «Стиляг» очень поверхностна, но поверхностность эта вполне умышленна. Главное здесь – бесшабашность юности, первые серьёзные увлечения противоположным полом и танцы до утра.

Музыкальные номера, что естественно в эпоху продолжающегося пост-постмодерна, являют собой перепетые хиты «Кино», «Чайфа», «Нуля» и т.д. Ход закономерный и себя, по большому счёту, оправдывающий. Можно не сомневаться, что по завершению просмотра у каждого зрителя будет собственный топ-5 лучших из лучших.

Единственное, что может по-настоящему смутить на этом кинопразднике жизни: финальный эндшпиль, когда Тодоровский, немного растерявшись и увлёкшись вокальным светопреставлением, пытается поставить жирную точку, но из под режиссёрского пера продолжает выходить предательское многоточие. Не заметить это сложно, но кому до этого есть дело, если с экрана прёт музыкальный драйв?

P.S. При всей вневременности музыкальных вставок и выбранных песен, сцена комсомольского собрания с использованием «Скованных одной цепью» Кормильцева-Бутусова выглядит очень и очень актуальным авторским высказыванием.