На современный российский кинематограф больно смотреть. Многие давно уже этого не делают и их можно понять. От того, прокат какого-нибудь крупного многобюджетного проекта от наших создателей сразу приковывает к себе внимание зрителя. Что говорить, от зарубежных фильмов мы уже устали. Все железные человеки, спайдер-мэны и прочие комиксные киногерои говорят шаблонными фразами о справедливости и льют реки неприкрытого пафоса об американской совершенности. В Германии подобный культ нации также существовал, и все мы помним, чем это в итоге закончилось… Если вы не совсем понимаете, к чему я веду, то ничего страшного: сейчас все будет.
Начал я так издалека, в сравнение с тем, как начали создатели картины Сталинград свое повествование. Землетрясение в Японии, множество жертв, оставшиеся под обломками люди цепляются за жизнь из последних сил. Можно понять, чем руководствовался Ф. Бондарчук, начиная фильм с такой ноты, но непонятно – зачем? Война и землетрясение – близкие по характеру события, с той лишь разницей, что первое – плод человеческого эгоизма, а второе – прихоть стихии.
Оставшиеся под завалами немецкие студенты ожидают помощи российских МЧС-ников, поэтому один из спасателей, умудренный опытом Сергей, решается рассказать студентам о своей матери и о пяти (!) отцах.
Мать его жила в Сталинграде, в 1942 году. Во времена, когда в городе на Волге происходили самые жестокие, самые кровопролитные сражения, а потом это место назовут переломом всей Второй мировой войны. Жила она в небольшом четырехэтажном доме, почти у самой реки, от того бои за это место происходили особенно жестокие. Дом переходил от наших к немцам, от немцев к нашим. Почти каждый день. Поэтому Катя (а так звали мать рассказчика) стала относиться к этому, как к чему-то обыденному. В этот момент и появляются шестеро (!) главных героев.
Стоит заметить, что шестеро их осталось уже потом, немного позже, когда ценой людских жизней фрицам было показано мужество русского народа (вкупе с толикой мести за сожжённую женщину с ребенком), когда приступом пытались взять Дом Павлова.. ой простите, Дом Кати. Не удержался от аналогии, ведь я люблю историю и понимаю, к чему прикручена эта история.
При всем при этом грустно наблюдать, как горстка неумелых выпускников МХАТ пытаются выдавить из себя хоть какие-то нормальные эмоции. Подкачали тут все без исключения «защитники». Бригада, хоть и получилась разношерстная, но интересной не стала. Они не зацепили своими душевными историями, они прошли мимо, оставшись безликими персонажами. Запомнился капитан Громов, но он вообще основной персонаж этой картины, да снайпер Чванов из-за чрезмерной ненависти к фашистам. Нужно отметить и другой факт – из всех героев развивался на протяжении картины только капитан Кан (специально проверил – капитанов в фашистской Германии не было). Т.е. – немецкий офицер, которого потенциальные зрители-патриоты должны люто ненавидеть. Что это – желание выпендриться перед западом или просто неумелая попытка выставить немецких офицеров простыми людьми с простыми слабостями? Я могу лишь констатировать одно – над проработкой персонажей никто не работал!
Предысторию героев в итоге пришлось сшивать голосом рассказчика (разумеется, голос этот позаимствован у Ф. Бондарчука), излюбленный прием режиссера, который мы помним еще с Девятой роты. Он связал разваливающиеся на части куски сюжета и после завершения фильма кажется все целостно, но стоит убрать закадровый сурдоперевод, и фильм превращается в набор бессвязных картинок с эффектным слоу-мо.
Удивительное и поразительное дело, когда атмосфера, воссозданная автора картины сильнее, чем все остальное наполнение, ведь по сути, у фильма нет внятных персонажей, нет внятного сюжета. На протяжении двух часов нам предлагают смотреть на группу советских бойцов, засевших в глубине дома. Но вместо того, чтобы воевать, они ухаживают за героиней Катей, периодически отбивают атаки врагов и вымучивают из себя топорные диалоги. А как вам такой знатный фэйл картины, когда один из героев, бывший до войны оперным певцом Александр Никифоров, но якобы повредивший связки, на полгорода поет арию Каварадосси из «Тоски». Или может такой пример: немецкие солдаты клянутся в верности Гитлеру на фоне барельефа Сталину. Да его первым же делом из миномета расстреляли бы. Или из танка, что сподручнее. Я уж не придираюсь к таким мелочам, как кольцо на пальце правой руки капитана Кана, хотя у католиков принято носить кольцо на левой руке…
Мне искренне было тяжело смотреть, когда советские войска, горящие и кричащие от боли, ломились на фашистские окопы. Мне было тяжело смотреть на умирающую в автобусе женщину с ребенком, которую решили сжечь заживо, стараясь наказать русских за «невежество» по отношению к телам немецких солдат. Эти моменты, сильные и душещипательные, оставили след в памяти, а весь остальной фильм – нет.
В итоге мы так и не поняли, зачем нужно было открывать фильм заставкой с Японией (дань уважения спасателям? Попытка напомнить мировому сообществу, что мы всем помогаем?). В конце, студентов вытащили, рассказчика не показали… В чем заключался логический смысл этого гениального режиссерского хода, я не представляю, но мало кто его уловил.
Сталинград снимался для западного зрителя, у которого нет в памяти таких шедевров, как «Освобождение», «Они сражались за Родину» и «В бой идут одни старики». Эти картины навсегда впечатались в нашу память и останутся эталоном фильма о Великой Отечественной войне. Сталинград же не более чем попытка сделать хорошее коммерческое кино. Фильм отобьет в России свой бюджет, сколько-то миллионов долларов он соберет в мире, возможно, даже, попадет в шорт-лист Оскара… Но не станет от этого лучше. Сталинград прорыв для российского кинематографа в плане атмосферы, в плане красивых декораций, на худой конец в плане спецэффектов, но отнюдь не в актерской игре и рассказанной истории. Все слишком пафосно и красиво, а эффект тех страшных лет показан лишь двумя-тремя тяжелыми моментами. За десять ярких и тяжелых минут любовь зрителя не купишь.
