«Мальчикам это нравится» Бывшему клипмейкеру Заку Снайдеру больше не нужно ничего доказывать: свое имя он вписал в историю дважды. Сначала — ремейком «Рассвета мертвецов», в полемику с резвыми зомби которого вступил сам Джордж Ромеро, затем «Хранителями», однажды объявленными Терри Гиллиамом не поддающимися экранизации. Все бастионы взяты, «Оскар» за такие ленты не дают, чего же боле?
С некоторым снисхождением можно сказать, что "Запрещенный прием" — это "Мулен Руж", снятый как боевик. Здесь даже на первых кадрах — красный занавес, намекающий, что сцены из "реальности", снятые в мелодраматическом тихом слоу-мо, которые открывают фильм, — сами по себе не более чем представление. Затем рассудок Куколки (Эмили Браунинг) превращает ее мрачное окружение из психушки в бордель, после чего игривые чулочки в сеточку и вызывающий макияж уступают место не изобретательным музыкальным номерам, а жестоким экшн-сценам, в которых, кажется, воплощен каждый штамп из фэнтэзийных/научно-фантастических/военных фильмов. Воплощение здесь происходит почти буквально: каждая из частей (всего их четыре) начинается с танца Куколки, после чего камера погружается в ее зрачок, а в конце выныривает оттуда, показывая изможденную и вспотевшую танцовщицу, в то время как ее мужская аудитория задыхается в почти посткоитальном ошеломлении (здесь мы имеем в виду ее мужскую аудиторию внутри фильма, хотя Снайдер, вероятно, надеется, что после каждого из этих бешеных вихрей то же самое будет твориться с подростками в кинотеатре).
Итак этот фильм рассказывает про девушку которая силами злобного отчима попадает в психушку (из за наследства) где ей должны сделать лоботомию (в нашем случае это значит хирургически сделать из нее чокнутую), и у нее есть 5 дней чтобы бежать из психушки. Наша героиня Бейби Долл, она на самом деле похожа на девочку куколку (в униформе японской школьницы) погружается в сон внутри сна (прямо как в фильме “Начало” ) чтобы сражаясь вкупе со своей командой девчонок против всяких монстров завоевать себе свободу.
Не откажешь Снайдеру и в музыкальных пристрастиях: даже заурядные вне здешнего визуального ряда композиции задают учащенный сердечный ритм, вот только как не рви колонки рифами, в конце концов, возникает вопрос — а ради чего все это затевалось? Ответ каждый найдет самостоятельно, а для себя мы определили так: пятиминутный пролог, очень напоминающий убийство Комедианта, и есть новый фильм Снайдера.
В результате, из-за двойного композиционного обрамления, саундтрека и богатого опыта Снайдера в создании рекламных роликов, фильм смотрится не как последовательность сновидений, а как ряд раздутых видеоклипов. Не помогает и то, что персонажи представляют собой не более чем наброски — и в плане завершенности характера, и в плане игры. Вот бы характерам персонажей уделили столько же времени, сколько битвам и дизайну костюмов.